"ДЕМОКРАТЫ" и БОЛЬШЕВИКИ

В оппозиционной "демократам" прессе странным на первый взгляд образом распространилось поветрие обзывать нынешних правителей большевиками. Более ложную классификацию трудно себе и представить. Общее у большевиков и теперешней власти, а только на этом основании их и ставят на одну доску - лишь отсутствие безграничного благоговения перед формальными законами, готовность в решительный момент действовать диктаторскими методами - то ли разогнать учредилку, то ли, растоптав конституцию, расстрелять из пушек Верховный Совет. Что ж, законов на все случаи жизни не заготовишь, да и принимаются они грешными людьми. Смешно же считать, что недопустимо было бы незаконно ударить по руке Хасбулатова, когда тот голосовал за развал Союза, если бы можно было ударить и если бы это помогло. Неправильно только думать, что способность прибегать к "большевистским" методам в части решительности не свойственна русским - вспомним хотя бы "огненного протопопа" Аввакума. В связи с вопросом о национальном происхождении большевизма часто упоминают Троцкого. Но наиболее компетентный в подобных классификациях товарищ Ленин совершенно определенно указывал на всем известный небольшевизм Троцкого.
С нацвопросом мы на этом покончим.

Несмотря на однопорядковую радикальность, по которой их лживо или невежественно отождествляют, большевизм и нынешнее реформаторство - полные антиподы по целям, по отношению к трудящимся и эксплуататорам, к империалистам и зависимым народам, по способствованию или препятствованию прогрессу и по так называемой методологии. Коротко говоря, большевики были революционерами в период революций, который не они выдумали, и строителями в последующем, а нынешние "демократы" - самая обыкновенная контра и разрушители. И называть нашу контру революционерами, как с легкой руки Горбачева продолжают многие делать, - большая для нее удача, потому что контрреволюцию наш народ не любит. И начиналась-то "демократическая" пропаганда с перестановки обозначений: с называния наших "демократов" левыми, а коммунистов (настоящих, конечно, а не липовых) - правыми. Зачем? Чтобы дезориентировать народ, который к правым относился с подозрением. Разумеется, по той же причине они, передергивая существо дела, свои реформы называли революционными преобразованиями, хотя на самом деле у нас произошла контрреволюция с криминально-мещанскими движущими силами. С криминальной частью ясно, а на мещанскую составляющую пока мало кто обратил внимание - чуть ли не один Лимонов (которому больше подошел бы псевдоним "Лимонкин") в лаконичном портрете Горбачева с мещанской шапкой пирожком. Для полноты счастья возврат к дикой антинаучности и мракобесию стали называть духовным возрождением.

Процесс тотального оболванивания масс, в том числе и внутри КПСС, официально был запущен в начале перестройки постановлением ЦК КПСС о работе журнала "Коммунист". В том постановлении сначала, как обычно в последние десятилетия, шла вода, а потом говорилось, что не следует клеить ярлыков. Правда, не уточнялось, что такое ярлыки. Да что тут разъяснять, все и так знают! Но эта как будто бы безобидная рекомендация явилась настоящей диверсией против социализма: она отняла у противников преступной перестройки всякую возможность выступать в средствах массовой информации. Случайно прорвалась лишь Нина Андреева. Дело в том, что этим постановлением фактически запрещалось называть вещи своими именами, т.е. вора вором, предателя предателем, контру контрой, ревизиониста ревизионистом. Как! Он вешает ярлык! Ату его! Но ведь никаких положительных дел нельзя делать без классификации, без системы отсчета. Первая задача всякой науки - правильная классификация. Однако по усмотpению архитекторов перестройки любая критика их линии могла быть ошельмована как приклеивание ярлыков и не допущена в свет. То есть можно было приклеить ярлык клеющего ярлык. Диалектика! Я и раньше считал, что эту диверсию, настоящего смысла которой, по-видимому, никто не понял, провел Яковлев - простоватый Горби до этого не додумался бы. А недавно мне довелось вновь лицезреть Яковлева по телевидению и услышать, как у него по какому-то случаю вырвалось слово "ярлык". Оно, видно, у него с тех пор вертится на языке.

Позднее "Пpавда" опубликовала поучающую статью академика Кудpявцева о пpавах человека, в котоpой ведущий советский ученый, благожелательно pассмотpев весь их мещанский набоp, ухитpился пpомолчать о пpаве на пpисвоение пpибавочной стоимости.

Процесс переименования черного в белое и наоборот принес обильные плоды. "Революционность" "демократических" "большевиков" широкие массы приняли за чистую монету. Доверчив наш народ. И в "Правде" костерят вчерашних и сегодняшних ("демократических") большевиков, и в "Советской России", и в "Дне", и, наверно, в "Известиях", "Независимой" и "Московском комсомольце" (фу, слово-то какое!). И в результате "вещь яснее помидора" - улучшать, а не разрушать - покрылась "туманом сизым, и эти горы нехитрого вздора" обрушились на социализм.

Большевизм - это случайно (хотя и удачно) возникшее отличительное название политического течения, которое имело благородные цели улучшения жизни людей соответственно развитию производства и стремилось сознательно руководствоваться хорошо понятыми и адекватно приложенными к данной реальности самыми развитыми научными общественными теориями, т.е. опираться на наилучшее знание. Как говорил итальянский гуманист Ландино, "самым законным основанием для действий является высокая идея и знание." Преследуя высокие цели, используйте наилучшие знания, будьте реалистом - ведь совершенное знание наилучшим образом раскрывает реальность - и вы будете большевиком. Если же некто называет себя большевиком или коммунистом, но поступает нехорошо, это нисколько не должно дискредитировать сами по себе благородные цели и отвергать сам научный подход, поскольку они благородны и научны независимо от того, называет себя тот или иной человек их приверженцем. Идеологическое предательство Горбачева, Бразаускаса и т.п. характеризует их лично, но не коммунистические взгляды вообще. (Как раз наоборот, катастрофические последствия отказа от коммунистической идеологии лишний раз доказывают ее действительную прогрессивность.) Это так же верно, как наличие плохого монаха (или Глеба Якунина) ни доказывает, ни опровергает наличия бога, хотя, может быть, и заставляет задуматься.

С другой стороны, можно считать установленным, что не бывает "демократов" одновременно умных и честных. Круг их помыслов и степень объективности ясно видны по пpинадлежащему им телевидению, а "научный подход" их ведущих экономистов вызывает, по словам С.Кара-Мурзы, "тяжелое ощущение интеллектуальной патологии". Вот и отождествляйте после этого наших реформаторов с большевиками.

Я все это пишу не для того, чтобы лишний раз обругать "демократов", а для того, чтобы показать, что сближающие их с большевиками авторы неправильно ориентируются в истории и в самой жизни и в своих рекомендациях соответственно неверно указывают пути и средства, в результате чего может быть наломано много новых дров, и страна будет продолжать блуждать по ухабам в потемках. Если человек осуждает большевизм как течение, то он или не имеет о нем правильного понятия, или стpадает маниловщиной, или вообще мыслит низменно. Полагаться на советы такого человека в глубоких общественно-политических вопpосах - наивно и опасно. Когда известный деятель лягает большевиков, можно с большой долей уверенности утверждать, что несколько ранее он в простоте душевной или с умыслом совершил действия, последствия которых мы теперь расхлебываем. Примеров тому среди оппозиции - тьма, например, Юрий Власов, Говорухин, Владимир Максимов, Руцкой, Хасбулатов, Челноков и т.д. Внутренняя честность должна заставлять задумываться, правильно ли понимаются определения. Если есть сомнения и особенно если знакомство с большевизмом произошло в кухонных унивеpситетах или по прессе последних лет, или если пpиходится заключить, что в оценке взяли верх личные обиды - лучше помолчать. Как в танковых войсках: не вижу - не стреляю. Не в бирюльки играем!