Доколе в умах многих лидеров и идеологов патриотической оппозиции будет царить каша и доколе они этой кашей будут пичкать наш доверчивый народ?

Вот и в ноябрьском (номер 45) "Завтра" С.Говорухин, вместе с Ельциным оборонявший Белый дом в августе 91-го, а затем обнаруживший, что "демократы" не оправдали его надежд, и перешедший в оппозицию к ним, к своей здравой критике добавляет приличную дозу мусора.

Сначала он пишет, что петроградский обыватель не заметил революции в октябре 17-го: рестораны и театры работали вовсю. Интересное дело. Можно подумать, что те, кто отдыхал душой и телом в этих самых ресторанах и театрах, - это и было все население Петрограда, и что революция делалась именно для них, а они-то ее и не заметили. Фи, какая чепуховая революция! То ли дело Февральская. Тогда даже купцы демонстрировали с красными бантами и пением: "Долго в цепях нас держали, долго нас голод томил..." А знает ли Говорухин, что партия большевиков к октябрю стала терять своих сторонников в трудовых и солдатских массах Петрограда, потому что никак не бралась решительно за дело, т.е. за власть, в то время как эти массы уже совсем приперло? Знает ли Говорухин, о чем Ленин писал в сентябре в работе "Грозящая катастрофа и как с ней бороться"? О преднамеренном развале хозяйства капиталистами и о бездействии правительства - почти как у нас сейчас. Знает ли Говорухин, что готовилась сдача Петрограда немцам ради подавления революционных масс? Если бы большевики не свергли Временного правительства, то антиправительственный взрыв все равно состоялся бы (конечно, если бы немцы не опередили и не установили могильную тишину). Разница была бы в том, что тогда во главе взрыва не оказалось бы силы, достаточно хорошо понимающей, что к чему, и способной сплотить и организовать массы, так что вышло бы одно кровопролитие с победой дремучих держиморд типа Корнилова и Краснова вместе с их дикими дивизиями и в союзе с германской военщиной. Совершенно ложно мнение, что революцию могут инспирировать какие-то экстремисты. От экстремистов или соглашателей, грамотных или неграмотных лидеров, авантюристов или дальновидных и опытных руководителей зависит только ее конкретный ход и та или иная мера успеха при данных обстоятельствах.

Затем Говорухин пишет, что если бы не было Октябрьской революции, то "население России составляло бы не 140 миллионов, как сейчас, а 400! Научно обоснованный факт." Давайте для начала сопоставим с почти 300 миллионами в бывшем СССР. Кроме того, ученые тоже, бывает, ошибаются, особенно когда начинают заниматься предсказаниями не в области своей компетенции. По-видимому, Говорухин взял оценку, сделанную химиком Менделеевым. Помнится, Менделеев предсказал для США (тогда САСШ) на это же время 500 миллионов. Что касается США, то бог с ними. Что же касается России, то Менделеев не предсказал и не учел 1-й мировой войны (развязанной, как и 2-я, империалистами), которая всю предвоенную размеренную жизнь пустила под откос. Она оказалась неожиданной и для всего населения Европы и России (исключая социалистов, предупреждавших о ее подготовке на Базельской конференции в 1912 году). Так что об этих цифрах слишком всерьез говорить не стоит, по этому вопросу следовало бы посоветоваться со специалистами по народонаселению. А вот о достижениях советской власти при большевиках свидетельствует третье место СССР в мире по средней продолжительности жизни в середине пятидесятых годов - 59 лет (вместо 32 до революции). Правда, большевики виновны в том, что как раз тогда они потеряли контроль над государством.

Говорухин, разумеется, не случайно сопоставил с 400 миллионами всего лишь 140 миллионов нынешней Российской Федерации, а не население всего бывшего Советского Союза. Он предъявляет счет большевикам, и в первую очередь Ленину, помимо других пунктов, и за союзно-республиканское переустройство прежней России с предоставлением республикам права выхода из союза, что, по его мнению, разрушило или по крайней мере способствовало разрушению единой страны. Однако такое представление о последствиях ленинской национальной политики глубоко ошибочно.

Еще Фукидид стал различать причины событий и поводы. Тем более нам негоже их смешивать. Так вот Советский Союз развалился вовсе не потому, что у республик было право выхода из него. Право выхода косвенно, подобно прецеденту, сработало лишь в последний момент, да и то не очень-то законным образом. По закону Генеральная прокуратура должна была возбудить уголовное дело против беловежской троицы за измену Родине. Вас не удивляет, что беловежский сговор произошел в тайне? Ничего себе право на отделение! Однако прокуратура этого не сделала, потому что к тому времени власть была перехвачена антинародными силами. Советский Союз развалился потому, что власть в нем, которая должна была действовать в интересах трудящихся, переродилась и перестала быть таковой. Не будем здесь разбирать причины перерождения, но именно оно привело к руководству антинародные и антинациональные (против всех национальностей) силы, которые и разорвали Союз. Трудящимся это разделение и разбегание ни к чему. Вилюйским гидростроителям харьковские турбостроители ближе, чем какой-нибудь Артем Тарасов из Москвы. Это внешним и внутренним их нахлебникам, ставшим у руля, оказалось выгодным, и они совершили это преступление.

Давайте не будем настолько наивными, чтобы представлять, что формальное отсутствие права выхода остановило бы этих врагов всех наших народов. Ни настоящие революционеры, ни тем более контрреволюционеры никогда не страдали смешным несвоевременным и абсолютно неуместным преклонением перед законами, положениями и состояниями, которые они как раз намереваются ликвидировать. Разница между ними не в решительности, а в том, что революционеры стараются снять эксплуататоров с шеи эксплуатируемых, а контрреволюционеры - посадить их туда снова. Давайте не будем смешными и мы, полагая, что все дело было в несовершенстве формального устройства Союза.

Насколько я в курсе, в старом Пакистане у двух его огромных частей не было права отделения, однако он успешно развалился на Бангладеш и усеченный Пакистан. Северная Ирландия много лет противозаконно и безуспешно, но энергично старается оторваться от Великобритании. Не хотели ли бы сторонники формально унитарного государства получить подобное широкое и упорное движение и в нашей стране (например, на Украине, где Центральную Раду образовали еще до Октября отнюдь не большевики) уже в двадцатые годы, когда центральной власти как раз нечем было заняться, кроме как его подавлением? Но именно ленинская национальная политика в области образования, культуры и хозяйства вместе с правом республик на отделение в значительной степени сняла реальные причины, а также поводы для роста национализма и ослабила действенность пропаганды националистов и сепаратистов.

Иногда дело подают так, как будто государственник Сталин с его первоначальной идеей автономизации против своей воли вынужден был подчиниться Ленину с его планом Союза. Все это чепуха. Если бы Сталин не убедился глубоко в правоте Ленина, то он все это легко бы переиграл в тридцатые, сороковые или пятидесятые годы под любым соусом, в первую очередь ссылаясь на новое время и достаточно выросшее и проверенное в труде и боях единство всего советского народа, которое теперь требует и формального закрепления в законе.

Далее Говорухин уверяет, что и без октября 17-го Россия сейчас была бы с балетом, тракторами, реактивными лайнерами, космическими кораблями и ядерным оружием. Что касается балета, то вполне вероятно, так как его оплатили бы высшие сферы, как это они делали и прежде. Что же касается остального, то вот уж чего бы не было, так этого уж точно. Многие гуманитарии, не связанные с производством, технологией и наукой, ужасно легко относятся к науке и производству, примерно как те два сказочных генерала, которых один мужик прокормил. Булки, мол, сами растут, если им не препятствовать. Однако нет никакого сомнения, что быстрее, чем у нас в последние лет 15 перед Великой Отечественной войной и лет 10 после нее промышленности и образованию расти практически невозможно. Между прочим, без колхозов нельзя было бы за десять предвоенных лет увеличить число рабочих на 30 миллионов (на столько же сейчас "демократы" увеличили число торговцев).

Говорухин договаривается до смешного. То, что у нас и без Октября было бы ядерное оружие, он доказывает тем, что "оно даже у Китая есть". Господи! И это он серьезно? Да ведь без увесистого влияния нашей революции и Советского Союза не было бы и более или менее самостоятельного Китая. И знает ли Говорухин, какую научную и техническую базу помог создать в КНР Cоветский Союз? Это ведь достаточно известно! Так нет, находятся плутающие в двух соснах. Подобная способность ориентироваться да известная доза неуместного аристократизма и толкнули Говорухина на танк к Ельцину в 91-м.

"Нет, лапотной Россию я представить не в состоянии." Но как бы ему не пришлось этого увидеть воочию - в том числе и в результате его предыдущей антикоммунистической деятельности. Да и без того представить можно. Вспомните, например, Турцию в пятидесятые годы. Была она реактивной? А ведь и ее, и позже Китай спасла наша революция от полного колониального закабаления, как и Россию. Кто бы нам позволил заиметь свою самостоятельную промышленность и ядерное оружие? Эти "цивилизованные" евроамериканские акулы? Зачем им это? Не будьте наивными! Это право наша страна вырвала у них силой, неимоверным трудом народа и мастерским предвидением и политикой тогдашнего руководства.

Знаете, какие они гуманные? Они даже вели опиумные войны с Китаем, чтобы там не смели запрещать выращивать мак - национальное бедствие Китая. Кстати, наш Глиэр написал как-то балет "Красный мак" на выдуманный мотив из китайской жизни. И тут случайно в Москве оказался министр иностранных дел КНР, кажется, Чень И. Ему решили доставить удовольствие и сводили в Большой театр на этот балет. После спектакля министр мягко, но кисло сказал Глиэру, что у них мак не поэтизируют из-за опиума. Балет стал называться "Красный цветок".

И кто это сказал, что империалисты русских любят больше, чем китайцев или африканцев? Ах, русские более образованны! Да, да. Не поэтому ли в Америке нашим специалистам платят меньше, чем приехавшим из Индии или Африки? Один наш моряк, грузовой корабль которого в Великую Отечественную войну на переходе из Америки был захвачен японцами (а у нас с ними тогда еще был мир), рассказывал, что японцы, увидев в умывальнике у наших мыло, страшно удивились: русским не только знакомо мыло, но еще и встречается в обиходе!

Конечно, история как прошедшее (а не рассуждения о нем) не знает сослагательного наклонения: в ней было то, что было, без всяких "если бы". Но историк должен знать и применять это наклонение хотя бы для того, чтобы оценивать, правильно, умно и нравственно ли действовал в прошлом тот или иной политический деятель. Ведь этот деятель в свое время должен был выбирать: что произойдет, если дела и дальше будут идти так, как они идут, или стоит действовать иначе, - совершенно так же, как мы сравниваем последствия сохранения нынешнего режима с предполагаемыми результатами в принципе возможных альтернативных правлений. И в этом плане вполне законным является вопрос: что было бы с Россией без Октября? Так вот: она стала бы колонией вместе с остальным так называемым третьим миром. Время такое пришло. Россия и к Октябрю была полуколонией: половина тяжелой и горнодобывающей промышленности и банков принадлежала иностранцам, и воевали мы за интересы англо-французских империалистов против германских, а Дарданеллы нам не позволила бы захватить Англия.

Говорухин считает, что у нас и без Октября была бы достойная литература. Но что мы получили вместе с Октябрем? Кто первый мировой поэт ХХ века? Маяковский. Могут сказать, что он начал мощно писать еще до революции. Но, во-первых, он писал стихи-протест против тогдашней жизни, достаточно революционного настроя, причем уже предчувствуя революцию. Если бы она не состоялась или была бы подавлена, то и он был бы подавлен и уж во всяком случае не развился бы до такой высоты. Тематики "водосточных труб" надолго не хватило бы. А кто величайший мировой писатель ХХ века? Шолохов. (Я бы добавил Н.Островского с его "Как закалялась сталь" и коммуниста Гашека с его "Бравым солдатом Швейком", ну да ладно.)

А что было бы в литературе без Октября? То, что мы видим (или не видим) сейчас? Или, может быть, полудекадентский серебряный век продолжался бы весь век? Да и так ли уж она хороша, эта "серебряная" литература? В основном-то она все-таки для дам, не правда ли? А с нарастанием в России осязаемо вещных "рыночных" отношений околоромантическое "серебро" не потускнело бы? А респектабельная литература аристократического пошиба в ХХ веке - веке электричества и капитализма - была бы просто смешна и невозможна. О купеческой литературе говорить не будем, ее, кажется, не бывает. Так что в литературе осталось бы человечного? Разве только литература протеста, в большой части переходящая в скулеж и отчаяние. Вот такие дела.

Дальше у Говорухина начинаются стандартные плутания, когда он и Зюганова называет коммунистом, и Ельцина с Шеварднадзе тоже. Господи, да мало ли кто имел членский билет КПСС! Разве жулик, пройдоха и карьерист с таким билетом был действительным коммунистом? Что же тут непонятного? Жулик - он и есть жулик, а если прикрывался членством в КПСС - вдвойне жулик. И нечего тут копаться в словаре иностранных слов.

Отсюда перейдем к общим выводам. Как в августе 91-го Говорухин из благих намерений, но не распознав истины, влез не на тот танк, так и сейчас со смутных позиций, которые считает верными, мутит воду. В чем же дело, почему он, несомненный патриот, то и дело стреляет в любимую родину, почему он не проницателен, чего он не понимает? А не понимает он законов общественной жизни, не знает и не чувствует истории и не принимает страну трудящихся как идеал родины: ему нужна некоторая толика породистой элиты, которая якобы должна придавать ей благородства.

Когда он создавал "Так дальше жить нельзя", то не понимал, что его критика нашей тогдашней жизни придаст сильнейший импульс в том направлении, о котором сейчас уже можно спросить: "А так можно?" Почему?

Во-первых, надо понимать, что совершенно идеального в действительной жизни не бывает, и на это всегда надо делать скидку. Как говорилось раньше, а сейчас забыто, если ищешь друга без изъяна, то совсем останешься без друга.

Во-вторых, надо понимать, что всегда можно сделать хуже, чем есть, поэтому в жизненно важных вещах следует быть чрезвычайно осторожным.

В-третьих, надо понимать, что большая часть публики довольно-таки глупа, невежественна, недальновидна и мелкокорыстна, вроде свиньи под дубом, и постарается оценить представленные ей факты и мораль из них еще превратнее, чем демонстратор, с учетом чего и должна строиться критика.

В-четвертых, надо видеть и взвешивать возможные альтернативы критикуемому, для чего самому критику очень желательно быть грамотным в соответствующей области, совершенно четко представлять, что может быть, а чего не может быть вовсе, что можно исправлять, а что исправлению не поддается, а иначе - "суди, дружок, не выше сапога".

И вот тут-то мы подходим к обобщению: действительно конструктивная гуманистическая критика в конце ХХ века может быть только с коммунистических позиций (на которых Говорухин как раз и не стоял). Это, в частности, означает 1) некоторое знание и принятие научной теории общества, основой которой, к сведению "патриотов", является марксизм, как бы над ним ни хихикали "Огоньки", "Московские комсомольцы" и прочие московские мещане, и 2) осознание исторического момента развития общества, для чего обывательской ориентировки тоже недостаточно. Заметим, что такая позиция художника справедливо классифицировалась бы как социалистический реализм - непонятый, оболганный, презираемый, но в действительности умный и грамотный реализм.

Некоторые не обременявшие себя честным обучением, размышлениями и критическим анализом собственных предубеждений считают или считали, что может устойчиво существовать нечто такое сладенькое, среднее между капитализмом и социализмом, где нет диктатуры ни трудящихся, ни захребетников. Но в обществе это такое же невозможное состояние, как в природе полутвердая вода. И с этой "полутвердой" псевдогуманистической (потому что невежественной), маниловской точки зрения эти недоучки или недоумки или просто перекормленные и избалованные эгоисты ("птица счастья, выбери меня") начинают мечтать о гуманном капитализме или хотя бы о "социализме с человеческим лицом" и нетерпеливо "ждать перемен". А кто додумывается и до красивого аристократического монархизма. Смех и грех.

В наших условиях социализм можно было улучшать, и в этом направлении следовало действовать. А переходить к капитализму - гибель.

Во-первых, очевидная гибель в сфере морали, нравственности и культуры. Кто этого не предвидел, может теперь лично убедиться. Но, как говорится, только на собственном опыте учатся только дураки. Все-таки поправим: и невежды. Поясним: для приобретения истинных знаний кроме ума требуется еще и честность.

Во-вторых, сейчас, во времена общегосударственного хозяйства, капитализм не может у нас обеспечить тот уровень производства, который при тех же международных условиях обеспечивал "реальный социализм" (который, несомненно, требовалось улучшать). И в этом теперь можно лично убедиться, хотя встречаются личности, которых почти ничто переубедить не может. Между прочим, многие не понимают, что есть можно только то, что или произведено самими, или отнято у кого-то, или подарено добрым и хитрым дядей. Второе нашей стране заказано. Третье - относительно дешевое евромясо в помощь "демократической" Москве при Е.Гайдаре, компьютеры, финансовая "помощь", "помощь" Сороса и т.п. - еще долго, если не всегда будет выходить нам боком.

В-третьих, надо особо выделить полную несостоятельность упований на национальный, "патриотический" капитализм. Если продажа родины дает повышенную норму прибыли, то родина будет продана. Компрадоры всегда найдутся. Вспомните, в какое болото столкнул Египет после Насера учитель Е.Гайдара Анвар Садат, "либерализовавший" экономику и превративший страну - признанного лидера арабского мира в какую-то замухрышку. Кроме того, мировой империализм и не позволит нам свободно, на равных конкурировать с ним на мировом рынке, чтобы и нам урвать свою долю сверхприбылей от грабежа "нецивилизованных" стран. Капитализм - это вам не товарищеский труд, как подчеркивает Р.Косолапов. Рынок и совесть - две вещи несовместные.

Публицист Ю.Мухин писал, что тестом на нравственность человека (или вообще на качество его души) может служить его отношение к возможности коммунизма - не сейчас, конечно, а когда-либо в будущем, вообще. Критерий Мухина очень правилен, но опять-таки с одним существенным замечанием: мозги так тестируемого человека, пусть даже лично очень доброго и человечного, не должны быть отравлены невежеством, возможно приобретенным путем излишне доверчивого поглощения лживой и злостной антикоммунистической пропаганды, способной вбить в голову не слишком подготовленного человека, что у настоящего коммуниста обязательно должны быть дьявольские рожки. Смотрите телевидение и читайте, например, побольше писания агента ЦРУ Г.Климова и вы станете подобными знатоками - если не защищены настоящими знаниями и, между прочим, внутренней честностью, которая должна помешать вам принять удобную вам ложь, например, позволяющую сорвать досаду на некоторые обстоятельства жизни. При приобретении знаний досада - не аргумент, как и невежество. Только невежество и нечестность могут заставить сваливать в одну кучу и называть коммунистами или большевиками одновременно Маркса, Ленина, Горбачева, Ельцина, Чубайса, как это делают некоторые "патриоты". Не назовете же вы врачом того, кто решается устранять головную боль гильотиной, даже если он себя будет так называть. Совершенно так же нельзя считать коммунистом Пол Пота, как бы он сам себя ни называл или, может быть, даже искренне считал. Сколько народу поймалось на подлом назывании нашей контрреволюции революцией!

В общем, настоящий патриотизм требует знаний и честной объективности в их оценке. Итак, если вы хотите своей деятельностью принести стране благо или хотя бы для того, чтобы вами не вертели, как им заблагорассудится, ее враги, следует учиться, учиться и учиться коммунизму, к чему призывал Ленин (слово "коммунизм" при цитировании обычно опускалось). В противном случае - сон разума порождает чудовищ.